Курс на телемедицину: основные тренды здравоохранения в 2017 году

Продолжение сокращений врачей и коек, импортозамещение в лекарственной сфере, закон о телемедицине, эпидемия ВИЧ — такие темы будоражили сферу здравоохранения в прошедшем году. «Газета.Ru» изучила, какие тренды получат продолжение в 2017-м, станет ли медицина более доступной в этот предвыборный год, получат ли врачи прибавку к зарплате и почему все может полностью измениться в ближайшие пять лет.Врачи смогут работать через интернет

Ключевые слова: стандарты медицинских

В 2017 году в России, как ожидается, будет легализована телемедицина, после чего в течение двух лет все больницы и поликлиники подключат к интернету с тем, чтобы обеспечить для всего населения доступ к лучшей медицинской помощи, вне зависимости от того, насколько тот или иной пациент удален от ближайшей клиники федерального значения. Такое поручение дал президент Владимир Путин по итогам послания Федеральному собранию в декабре.

Уже к середине марта правительство должно подготовить и утвердить план подключения всех больниц и поликлиник в России к скоростному интернету в 2017–2018 годах, отмечается в поручении, в том числе для внедрения телемедицинских технологий. Базовый закон о телемедицине, которая пока в России не разрешена, будет принят до конца весенней сессии, заявлял глава профильного комитета Госдумы Леонид Левин.

Принятие закона о телемедицине — это очень большой тренд, рассуждает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. «Это удобно, здорово и классно, что в любой момент можно получить необходимую консультацию врача. Но картина самого здравоохранения изменится полностью в ближайшие пять-семь лет», — отмечает он.

Информационные технологии во многом заменят живого человека, врача, и в этом есть как преимущества, так и недостатки.

Развитие телемедицинских сервисов может стать важным драйвером развития рынка медицинских услуг на ближайшие пять-десять лет, соглашается управляющий директор сети клиник «Рэмси Диагностика» Александр Ледовский. Для клиник это означает дополнительные возможности для развития, а для пациента — повышение доступности качественной медицинской помощи, говорит он.

Объем мирового рынка удаленной медицины, по оценке советника президента по развитию интернет-технологий Германа Клименко, составит к 2018 году $3,5 млрд и затронет 25% всех государственных больниц в России, а легализация такого вида услуг позволит докторам вести частную практику без принадлежности к организациям.

Интернет-компании уже приготовили к выходу закона свои программы, соответствующие платформы есть у российской соцсети «Доктор на работе» и у сервиса «Яндекс.Здоровье».

В то же время в следующем году телемедицину в лучшем случае только начнут внедрять, поэтому она не будет оказывать большого влияния на сферу здравоохранения, отмечает генеральный директор «АльфаСтрахование-ОМС» Андрей Рыжаков.

«Пока практика развитых стран говорит о том, что, несмотря на большие ожидания, телемедицина дает небольшой ответ. Какое место у нас найдет телемедицина, мы не знаем. Сначала нужно посмотреть, что в себя будет включать это законодательство: можно разрешить консультацию без постановки диагноза, а можно — полноценное лечение, если врач берет на себя ответственность», — поясняет он.

Сокращения врачей и больниц продолжаются

Оптимизация врачей, коек и больниц, которая идет уже несколько лет, продолжалась и в 2016 году. По данным Росстата, численность медицинских работников сократилась за первые девять месяцев 2016 года на 66 тыс. по сравнению с аналогичным периодом 2015 года. Больше всего увольнений пришлось на младший медперсонал, которого стало меньше на 48,5 тыс. человек.

Увольнения медработников в числе трех главных тенденций года перечислил «Газете.Ru» директор Фонда независимого мониторинга «Здоровье» Эдуард Гаврилов. Оптимизационные мероприятия, по его словам, проводились «в отрыве от учета плотности и возрастного состава населения и транспортной инфраструктуры». Медицинские организации закрывались без общественных слушаний.

«Все эти процессы негативно повлияли на активность первичного звена, доступность медпомощи… Отечественное здравоохранение переходит от сохранения и укрепления здоровья граждан к индивидуальному лечению, в основном запущенных хронических заболеваний», — считает он.

«Сокращение врачей, сокращение мощностей в государственном здравоохранении, естественно, приводит к росту частного», — заметил Александр Саверский. Он отметил, что категорически не приветствует уход государства из здравоохранения и видит некую неразбериху трех систем, из которых оно состоит, которые «паразитируют друг на друге».

«Частники залезают в ОМС, которое предназначено для государственных учреждений, а государственные учреждения оказывают платные услуги. Страховщики, которые таковыми не являются, начинают зарабатывать, делая вид, что они — страховщики. И из-за этого мы не можем усилить государственное страхование… Пока мы не разведем всех по углам, мы будем иметь тот хаос, который пожирает любые ресурсы», — резюмирует эксперт.

Все сокращения, по его словам, в основном результат стремления чиновников «лечь костьми» ради выполнения майских указов президента о повышениях зарплат врачам, которые по факту окажутся невыполненными. «В итоге произошло колоссальное разрушение, а цель достигнута так и не будет. Это чудовищно», — говорит он.

Неподъемные зарплаты

Уровень средней зарплаты российских врачей, по данным Росстата, составлял 48,9 тыс. руб. в январе — сентябре 2016 года против 46,4 тыс. руб. за тот же период 2015-го, то есть почти не вырос с учетом инфляции. При этом наибольший рост отмечался в федеральных медучреждениях (на 8%), в региональных же зарплаты врачей выросли приблизительно на уровень инфляции — около 5%, а в муниципальных рост был почти нулевым (отрицательным с учетом роста цен), подсчитала «Газета.Ru».

Между регионами по-прежнему отмечается кратная разница в размере зарплат врачей: от 23,2 тыс. руб. в Ингушетии до 109 тыс. руб. в Ямало-Ненецком и Чукотском автономных округах. В Москве врачи в среднем зарабатывают 81 тыс. руб. в месяц, по данным Росстата. Динамика по регионам также различна. Если в столице зарплаты врачей выросли примерно на 10% (первые девять месяцев 2016-го к аналогичному периоду 2015-го года), то в Ямало-Ненецком АО снизились на 3%.

О том, как продвигается исполнение майских указов, узнать из официальной статистики уже нельзя: Росстат в 2016 году перестал публиковать данные об отношении зарплат врачей к средней зарплате по региону. По итогам 2015 года средняя зарплата врачей в среднем по России составляла 156% к средней зарплате в регионах.

В 2017 году зарплату медикам повысят дважды: с 1 января и с 1 октября — по 7,5%, с 1 октября ее соотношение со средней региональной должно достигнуть 180%, пообещала вице-премьер Ольга Голодец в декабре. Из этого следует, что сегодня соотношение должно быть выше 165%. В Минздраве на момент публикации заметки не ответили на вопрос «Газеты.Ru», так ли это на самом деле.

Согласно одному из майских указов президента, зарплаты медиков младшего и среднего звена должны к 2018 году достичь 100% от уровня средней зарплаты в регионе, врачей — 200% от этой величины. Еще до кризиса, почти с самого момента выхода указов, эксперты говорили, что эти требования будут крайне сложными в исполнении. В последнее время чаще звучит слово «невозможно».

Из заключения Счетной палаты на проект бюджета ФОМС видно, что правительство приготовилось передвинуть временной горизонт достижения показателей: дополнительные расходы на реализацию соответствующего президентского указа в основном разнесены на 2018 и 2019 годы (соответственно 153,7 млрд и 191,7 млрд руб.). На 2017 год выделено только 44,5 млрд руб.

Пациентам предложат стандарт вместо врача

Число медицинских работников в будущем может сокращаться и дальше, но по объективным причинам: с одной стороны, это внедрение информационных технологий и телемедицины, с другой — стандартов и протоколов лечения.

«Есть стандарты: человек надел манжету, проверил давление, показания приборов, которые уже могут проверить сахар и давление глазного дна, — уже больше 12 параметров благодаря одной манжете — и получил первичную консультацию. Даже ЭКГ расшифровать можно без врача. И уже какая-то часть больных получит назначения типа: вызвать скорую, купить таблеток и так далее», — описывает медицину будущего Саверский из Лиги пациентов.

Пациент сможет получить «по удаленке» не только консультацию, но даже полноценный медосмотр, считает президент Межрегионального союза медицинских страховщиков Дмитрий Кузнецов. Для этого, по его словам, уже изобретены и используются в других странах кабинки для медосмотра, есть даже отечественные разработки подобных систем.

«Кабинка — это место, где есть возможность с помощью датчиков передать в цифровом виде всю информацию, которую можно получить при наличии фельдшера рядом. Только в наших условиях это должно быть вандалоустойчиво», — добавляет эксперт.

Врач в такой системе будет появляться в нестандартных, сложных ситуациях или при необходимости контактного вмешательства: хирургия, акушерство и прочие.

Но, с другой стороны, медицина быстро двигается вперед и во многих случаях требует персонифицированного подхода, спорит директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович. Такой подход, требующий подбора оптимального лечения для конкретного пациента, ни в каких стандартах и рекомендациях не отразишь, считает она.

В 2016 году Минздрав разработал законопроект, меняющий подход к медицинской помощи. Во главу угла теперь предлагается поставить клинические рекомендации.

Такую систему начали выстраивать еще в 1998 году, но начиная с середины 2000-х «все запутали, и Минздрав так и не понял, для чего нужны клинические рекомендации и как они делаются», говорит профессор Павел Воробьев, завкафедрой в МГМУ им. Сеченова.

Исходно это было задумано по мировому образцу, отмечает он, в котором клинические рекомендации, или, как их называли у нас, протоколы ведения больных, определяли бы деятельность врачей, а «под них уже были бы выстроены организационно-технические, финансовые стандарты».

Однако в законе «Об основах охраны здоровья граждан» 2011 года все документы оказались «в куче, без осмысления и понимания, зачем они нужны». И с тех пор, по словам Воробьева, Минздрав никак не может в них разобраться, а сейчас «просто отписывается, без далеко идущих целей».

В результате упорядочить медицинскую помощь и ее финансирование по-новому не получится, полагает эксперт: скорее всего, появление новых рекомендаций никак не повлияет на практическую работу врачей.

На то, что клинические рекомендации не будут обязательными к применению, надеются и врачи. Решение врача невозможно подчинить приказам, «как полет птицы, которая, конечно, летает по неким законам физики и биологии, но глупо издавать приказ, регламентирующий частоту взмаха крыльев», говорит завотделом кардиореанимации московской городской больницы №29 Алексей Эрлих. В некоторых случаях, по его словам, правильное решение врача может не совпадать с руководствами, а система, которую предлагает Минздрав, будет автоматически наказывать.

Частная медицина ужесточает конкуренцию

Несмотря на снижение платежеспособного спроса в кризис, частные клиники в 2016 году продолжили наращивать обороты темпами около 10%, по оценке топ-менеджеров самих клиник, говорит гендиректор MEDESK Владимир Ковальский. Некоторые крупные игроки заработали и того больше.

Например, сеть клиник «Мать и дитя» в первом полугодии 2016 года нарастила выручку на 28% по сравнению с аналогичным периодом 2015-го.

«Тенденция к росту обусловлена низким качеством сервиса в государственных клиниках, снижением доступности государственной медицины в целом и кризисом на валютном рынке: в условиях неопределенности люди склонны инвестировать в собственное здоровье», — считает эксперт.

При этом параллельно с естественным ростом рынка шел рост операционных расходов клиник, вызванный повышением цен на импортные расходные материалы, медицинское оборудование, что привело к увеличению стоимости медицинских услуг.

«Повышение цен помогло не всем медучреждениям — те из них, чьи бизнес-модели оказались неэффективными, ищут способы изменить концепцию или выставлены на продажу», — уточнил Ковальский.

Наиболее быстрорастущий формат клиник в 2016 году определился окончательно: это многопрофильные медицинские центры, поскольку пациенты хотят проходить все необходимые обследования в одном месте. В 2017 году тенденции прошедшего года в частной медицине только усилятся, отмечает эксперт, и фокус на качестве сервиса, в том числе внедрении цифровой медицины с дистанционной поддержкой пациента, станет еще более ощутим из-за роста конкуренции.

Но и цена для пациентов — немаловажный критерий выбора, и порой люди выбирают услугу, больше обращая внимание на стоимость, сетует Ледовский из сети клиник «Рэмси Диагностика». Поэтому в условиях резкого повышения конкуренции некоторые недобросовестные игроки рынка могут выигрывать за счет демпинга, полагает он.

Демпинг, по его словам, заметно проявился в 2016 году и в борьбе частных клиник за контракты со страховыми компаниями. «Иногда снижение цен связано с желанием увеличить долю на одном из сегментов рынка, например ДМС», — поясняет он. Также он может быть связан с тяжелым положением компании и желанием покрыть операционные убытки.

Еще одной важной тенденцией прошедшего года, по его словам, является участие частных компаний в ОМС и программах государственно-частного партнерства. «Думаю, что она получит дальнейшее развитие в 2017 году», — заключает он.

Россияне недопивают лекарств

Отечественный фармрынок в 2016 году примерно вдвое замедлил рост из-за кризиса — до уровня около 5%. «Основной фактор роста — это платежи населения, поскольку 70% рынка составляет розничный сегмент, на замедлении которого сказалось снижение покупательной способности, переход на более дешевые лекарства и даже отказ россиян от приема некоторых препаратов», — сказал «Газете.Ru» генеральный директор DSM Group Сергей Шуляк.

На следующий год он прогнозирует рост не более 7%. «Сложно назвать это ускорением, для фармацевтического рынка это ничто: в предыдущие годы был рост и в 20, и в 30%, а в последние пять лет, не включая 2015 и 2016 годы, среднегодовой темп роста составлял 15%», — напоминает он, поэтому тренд можно назвать практически неизменным.

Государство тоже сократило закупки лекарств в 2016 году, следует из последней доступной статистики за январь – сентябрь. В сравнении с первыми девятью месяцами прошлого года объемы закупок в упаковках упали на 20%, а в рублях на 2,6%, подсчитала DSM Group.

При этом объем российского рынка по-прежнему серьезно отстает от развитых стран, объем подушевого потребления лекарств (в денежном выражении) более чем в три раза ниже среднего в странах ОЭСР: соответственно $141 против $429.

Еще весной 2016 года чиновники Минздрава заверяли, что уже в этом году начнется внедрение в России так называемого лекарственного страхования, когда государство частично компенсирует пациентам стоимость лекарств, прописанных в амбулаторном режиме. К концу года министр Вероника Скворцова снова обещала введение такой системы — но уже через пару лет.

На деле дополнительных средств на обеспечение россиян бесплатными лекарствами пока не выделено и выделять не планируется. Действующий страховой тариф на медицину (5,1%), по словам председателя Счетной палаты Татьяны Голиковой, «никакую систему страхования не поднимет», но от планов по его повышению в 2019 году власти пока отказались.

Минздрав в 2016 году выделял в качестве приоритета импортозамещение лекарств, и за год в нашей стране открылось несколько линий выпуска лекарств по договору отечественных производственных площадок с крупными международными компаниями, такими как Pfizer и Bayer.

В 2017-м и в последующие годы, рассчитывают представители этих компаний, локализация в России продолжится, если правительство воздержится от недружелюбных шагов, которые тоже обсуждались в течение года: снятие патентной защиты с иностранных лекарств или принудительное лицензирование социально значимых препаратов. Компания Baeyr через какое-то время даже может задуматься о создании собственного производства, говорил в интервью «Газете.Ru» гендиректор ее российского подразделения Нильс Хессманн.

Эпидемия ВИЧ пока продолжится

Одним из самых главных и неприятных «ньюсмейкеров» сферы здравоохранения в 2016 году стала эпидемия ВИЧ. Хотя она развивается в России много лет, именно в прошлом году число заболевших перевалило за миллион, а летом ЮНЭЙДС, профильная структура ВОЗ, указала, что наша страна «впереди планеты всей» по темпам прироста новых случаев заражения. Доля новых случаев заболеваний в 2015 году в России — больше 11% от общего числа человек, живущих с ВИЧ, это больше, чем в африканских странах, где число заболевших почти вдвое выше, чем в нашей стране.

Минздрав, который еще в прошлом году заявил о разработке стратегии борьбы со смертельно опасным заболеванием, посвятил написанию этого документа почти весь год, но итоговый текст, принятый правительством осенью, был раскритикован экспертами. На предложение Минздрава охватить терапией 90% больных денег не нашлось, поэтому за основу взяли более скромную цель — нарастить охват на 8% с нынешних 30%.

«В этом году, к сожалению, продолжалось ухудшение. Меры [борьбы] носили в основном показушный характер, количество новых случаев опять приближается к 100 тыс., и, конечно, не хотелось бы, чтобы и в следующем году ситуация осталась такой же», — говорит руководитель федерального центра «СПИД» Вадим Покровский. Он пока не видит «ясных перспектив» прекращения эпидемии в России.

Пока число новых выявленных случаев заражения ВИЧ остается на прежнем уровне и даже прирастает ежегодно, остается высокая опасность, что в будущем придется тратить значительную часть ресурсов системы здравоохранения на лечение ВИЧ-инфекции, не говоря уже о профилактике, отмечает он.

Пока бюджетное финансирование лекарств против ВИЧ не увеличивается, хотя необходимые препараты получают только 30% всех больных в России, а заболевание распространяется дальше.

Хотя сама министр здравоохранения Вероника Скворцова заявляла в прошлом году, что при сохранении текущего уровня финансирования будет развиваться сценарий генерализованной эпидемии и число ВИЧ-инфицированных к 2020 году возрастет на 250%, то есть через четыре года в России будут заражены ВИЧ более 2 млн человек.

Минздрав пытается решить проблему недостаточного охвата терапией за счет удешевления стоимости лекарств в пересчете на одного пациента, что позволяет за те же деньги лечить больше людей с ВИЧ. Но пациентские сообщества отмечают, что перевод больных на дешевые лекарства может приводить к отказу от лечения из-за серьезных побочных эффектов, в результате чиновники могут добиться обратного результата.